Эффективная коммуникация (ПР)

 

Я готовлю цикл лекций для студентов он-лайн – начала писать текст - пока пишется). Я потом буду редактировать, добавлять схемы всякие, но пока поток. Буду благодарна любой обратной связи.

Выбор профессии: как я дошла до ПР

 

В школе я училась на  одни пятерки, и даже когда в последних двух классах из школы сделали гимназию, все равно продолжала  хорошо соображать, - меня вели на медаль, но конфликт с химичкой все испортил. Мы до 8 класса учились вместе с сестрой, а в 9  - я поступила в гуманитарный класс, она - в математический. У нас в новом классе было только 2 человека из нашей старой школы, зато в математическом – остались практически все.  Я была председателем совета дружины школы в то время ( что плавно перетекло затем в секретаря комитета комсомола) и ходила в районный пионерский штаб. В 1987 году я почувствовала спад энтузиазма и закат пионерско-комсомольско-партийного пути, и пошла на тестирование в городской центр профориентации. Меня так впечатлил и тест, и компьютер, и распечатка, что я безусловно поверила его результатам. А тест по 9 баллов дал мне за профессии дизайнера, актрисы и журналиста в таком порядке приоритетности.  Я около 5 лет ходила на занятия в мастерскую художника, но в художественную школу так и не пошла.  Дизайнерское направление было так экзотично, что никто мне толком не мог сказать, в чем там суть. Было ясно лишь, что это художники. А ребята, которые собирались в Муху, вкалывали как проклятые, и их родители вкладывали в них деньги, которых у меня не было. В младшей  школе я ходила в театральную студию, но так и не поняла прикола – было тяжело, непонятно, занудно и целыми днями. Мне давали роли сказителей всяких, - «и не одной принцессы» - расстраивалась я. Сейчас я понимаю, что я в тех сказках держала весь нарратив на себе. В пионерском штабе было много талантливых артистичных и бойких ребят, интересующихся поступлением в театральный. Некоторые играли в ТЮТе. Один, Олег, любимец и звезда всего штаба, вкалывал так, что это пугало. Теперь он режиссер крутого театра. Я не могла так себя насиловать как это делают студенты ЛГИТМИКА, даже если бы были способности. Хотя потом, кино и всякие актерские практики на меня падали (и продолжают падать))), - американцы в 90-х делали сюжет про меня, несколько лет я работала на телевидении успешно, в 1997 я снялась в кино, потом со студентами снимали всякие милые постмодернистские штучки. Тогда оставалась журналистика – я попросилась на ежегодном собрании штаба быть связной с городским штабом, а там, в ГПШ, – напросилась быть связной со СМИ.  Так я пришла в газету «Ленинские Искры». Я ужасно смущалась и комплексовала.  Но коммуникативный талант ответственного секретаря  Нонны Викторовны, которая работала в то время с юнкорами, меня раскрепостил потихоньку.  В этом кружке занималась моя выдающаяся подруга с дачи, Олеся, - умница, редкая красавица, талантище, продвинутый человек , и безусловный авторитет для меня. Она пришла туда просто с улицы, без всяких «партийных» направлений, и активно публиковалась.   Периодически Олеся обращала внимание на меня: «ты еще ничего не опубликовала, ты что не знаешь Познера, твой английский совсем не разобрать» - и я исправлялась. Я перешла в другой отдел  (науки), потому что здесь реально не могла сориентироваться что и как писать,  и начала много публиковаться, стала смотреть телемосты и попросила у папы денег на репетитора по английскому языку. У меня завелась еще новая компания, друзей моего репетитора, студентов-филологов.  Я путешествовала по Лениздату, заглядывала в разные кабинеты, и подружилась  со многими прекрасными людьми.  В следующем году я уже публиковалась в «Смене», «Ленинградской Правде», «Вечерке». А летом меня пригласили заменить секретаря газеты «Ленинградский рабочий», - о, какой это был восторг,  я  прочувствовала весь процесс создания газеты, узнала много инсайдорской информации (которую я до сих пор бережно храню в своей памяти), поработала корректором, ходила к цензорам, фотографам, верстальщикам-дизайнерам,  в типографию. В каком-то номере опубликовали мою большую фотографию, и некоторые мои маленькие материалы.  Вскоре я вела рубрику в детской газете, организовывала конкурсы. В 1989 году детская редакция поехала в Италию.  И я тоже!

В 1990 надо было поступать. Мне не дали медали, но балл аттестата был высокий, вроде, на это тоже обращали внимание. Я сдавала экзамены на факультет журналистики и набрала 15 баллов, а надо было на дневное – 16. Конкурс был огромный, экзамены сложные .Очень многие ушли ни с чем.  Я расстроилась.  Тут ко мне подошел С.Самолетов, дай Бог ему здоровья и долгих лет, он меня сориентировал.  Он сказал, что через несколько дней будут экзамены на заочное, и надо только трудовую и направление от организации.  Просто по моей просьбе (тихим голосом) меня приняли на работу в «ЛИ» и завели трудовую - с 16 лет!!!  Сейчас уже 25 лет стажа. Я бегала как сумасшедшая по всяким инстанциям. Я все это делала одна – родители не знали и не вникали – у них был процесс развода. Я получила рекомендации от 2-3 газет (от «Ленинградского рабочего» точно).

Тем, кто сразу после школы, предложили ходить на дневное, если мы хотим перевестись потом.  Я попробовала, но вскоре бросила. Я ходила слушать лекции на филфак, и на философский, и ходила на лекции и семинары по психолингвистике, которые вел Л.В.Сахарный (инициатор этого направления в СССР).  Профессор давал стимульный материал на ассоциации, а я давала какие-то такие ассоциации, которые его сбивали с толку и все время кое-что уточнял у меня. Это меня смущало, и я решила сама разобраться, и отправилась на лекции в институт Бехтерева (научно-исследовательский психоневрологический институт). Там я познакомилась  с профессором А.Е.Личко (советский психиатр, заслуженный деятель науки Российской Федерации, профессор, доктор медицинских наук, заместитель директора психоневрологического института им. В. М. Бехтерева), и меня даже включили в группу по апробированию теста по акцентуациям подростков. Так у меня появилась психологическая рубрика в газете…

Мне всегда нравилось писать. Мои любимые предметы – русский, литература, английский и… математика.  Хотя я и училась в гуманитарном классе, математику и физику мы проходили с теми же учителями, что и класс с математическим уклоном.  Сразу скажу - я ничего толком не помню и не вспоминаю. Помню методику ЛОСов (лист опорных схем), где все теории были представлены в виде схем, похожих на сегодняшние майндмэпы. Со школы они помогают структурировать мне мой ментальный хаос, эмоции и возбуждение.

Я считаю, что самое важное для специалиста по связям с общественностью – это умение писать, и умение видеть структуры событий, текстов, отношений. Есть много всяких инструментов организации мыслительного процесса и анализа (разработанных в рамках следующих наук - менеджмент, педагогика, психология, социология, философия – о некоторых мы будем говорить).  Даже жанры журналистики и ПР представляют собой инструмент структурирования видения реальности.

Все это нужно в том числе и для профилактики деменции. С возрастом, -да-да уже после 40 ко всем относится, -возникает нежелание напрягать мозг – например, я  умею строить инфографику, монтировать видео, но мне ужасно лень и напряг.  

Еще для пиарщика важны умения общаться , организовывать людей, организовывать мероприятия.

В 90-е я делала многочисленные вылазки в рекламу и ПР, поработала на организации выставок и в корпоративной газете, работала над заказным фильмом, училась по грантам во Франции, Финляндии, Швеции, работала в вузах. После защиты диссертации по психологии идентичности журналиста и рождения ребенка, интересы мои поменялись. Я 5 лет занималась своей психотерапевтической подготовкой. Я преподаю и писала пост-док в Великобритании, пишу научные статьи и учебники.

Выше мы отметили, какие качества нужны пиарщику. Но самое главное – я настаиваю  – умение писать! Я сейчас среди прочего веду предмет «Работа с текстами в ПР и рекламе» на последнем курсе. Некоторые ребята двух слов связать на листе бумаги не могут. Как так?! Было бы желание – научим, но они еще агрессивно отнекиваются, что, мол, мы не журналисты.

Позвольте объяснить! Есть огромная разница между журналистом и специалистом по связям с общественностью.

Журналист, репортер, корреспондент:

Поддерживает нейтральность, описывает разные точки зрения, пишет для своей одной, родной, известной аудитории, использует один канал для передачи информации. Правда, сейчас многие редакции становятся конвергентными, то есть журналисту приходится поставлять информацию для нескольких каналов (писать, снимать видео, фотографировать, верстать он-лайн - размещать материал в готовый макет номера).

Самое главное в журналистике – это находить проблемы и пытаться решить их – помогать аудитории. Хороший журналист – по определению критичен, смел, оппозиционен, инициативен, «вскрывает язвы общества».  Это и расследовательская журналистика, и журналистика мнений, где представлена оценка событий. Есть еще гонзо-журналистика – субъективная, феноменологичная, критичная.

Есть еще журналистика фактов  – просто предоставление информации. В рамках моего курса я предлагаю методики семиотического, дискурсивного и социопсихо лингвистического анализа материалов СМИ.  Эти инструменты помогают выявить работу идеологии в нейтральных на первый взгляд текстах.

Быть настоящим журналистом – это реально круто! Все остальные, кто не может не писать, и я в том числе, уходят в красивонаписание (как в застойное время – пристраивание смысла и работа над слогом…). Вот и пишешь теперь о фильмах, еде , стилях потребления, подверстываешь туда психологию… или о том как писать. В данном курсе мы поговорим о методиках письма в разных жанрах.

Специалист по связям с общественностью в отличие от журналиста не старается поддерживать нейтральность, а наоборот убеждает, мотивирует, соблазняет; следует целям организации или своего клиента; пишет для различной аудитории (не так явно изученной как в СМИ), хотя изучение аудитории и общественного мнения входит в заботы пиарщика (мы будем овладевать методами изучения аудитории, столкнемся с проблемами ее изучения, рассмотрим типологии потребителей, способы символического удовлетворения потребностей аудитории, много времени уделим феномену общественного мнения).

У пиарщика адвокатская функция. Наиболее ценные представители профессии владеют методами спидокторинга - управлением новостями и медиа-событиями: исправление негативного освещения событий в СМИ, создание благоприятного восприятия событий, нивелирование побочных эффектов от попадания в эфир негативной информации.  Все эти технологии связаны с политическим консультированием и/или media-relations. По большому счету все пиарщики работают с медиа.  Я встречаюсь на курсах повышения квалификации с пиарщиками со всей России – иногда кажется, что они занимаются совсем разной работой! Их работу можно разделить, например,  по критерию «аудитория»: B2B ,B2C,  B2P.

Если пиарщики работают в рамках крупных организаций и предприятий, то тогда их работа напоминает работу переводчика. Большие компании работают, а пиарщики рассказывают , как работают структуры, помогают наладить коммуникацию между сотрудниками B2P, рассказывают о партнерах, о проектах, о возможностях ( в рамках внутреннего ПР), рассказывают жителям  города о своем предприятии посредством СМИ B2C, коммуницируют с партнерами и клиентами B2B (в рамках внешнего ПР) . Таким образом, пиарщики хорошо знают о своем бизнесе, о менеджменте организации, умеют доступно изложить информацию  для журналистов, и для специалистов, организовать события для прессы и не для прессы, а потом мониторить  все вышедшие материалы и давать обратную связь.

 Есть красивые американские схемы компонентов связей с общественностью – это формулы RACE, AIDA и другие:  https://prezi.com/u8htyg3uorzp/pr-aida/. Они помогают структурировать вот такую на первый взгляд многообразную деятельность.