Католики в моей жизни
1993 год, мне 20 лет. И я уже успела съездить в Европу 3 раза – в составе детской редакции в Италию 1989 (15 лет), в 1992 – в Польшу с телевизионной съемочной группой (в результате моих чаепитий в консульстве и деньгам дяди) – заметьте – мне 19 лет – я организовала все – контакты, связи, деньги, концепцию, перевод – вывезла четырех 30-летних мужчин – в результате мы разошлись в Польше по финансовым вопросам, как водится, не поделили бабло, мое бабло. Ну и хорошо. Сначала мы ехали в машине для телевизионщиков, а потом я пошла в паломничестве до Ченстоховы сама – просветлилась и задружилась с иностранцами. Через некоторое время я получила несколько предложений в гости. Тогда все было официально. В 1992 году мы с мужем едем в Германию и Бенелюкс. В 1993 – в Индию – долго-долго путешествуем в Гималаях без прививок с желтыми глазами.
Я надеюсь, что ты счастлив, где бы ты ни был. Лирическое отступление про уникального человека, мужа.
Я замужем с 18 лет. Наш прекрасный брак вдруг распался на ровном месте через 20 лет. Эх(. Но нет худа без добра… Путешествовать с моим бывшим мужем (да и вообще тусить по жизни) – одно удовольствие – человек прекрасно тестирует реальность, соображает молниеносно и необыкновенно ловко во всем ориентируется; один из умнейших людей, которым восхищалась я и все люди, которые с ним сталкивались (многие, кто здесь прочитают, не дадут соврать). Это Божий подарок мне – я подросла и справилась со многими своими комплексами в его присутствии. Когда я с ним, я резко умнею, мне весело и задорно, пространство вокруг наполняется ликующей энергетикой. Иногда, конечно, мой IQ отказывался работать в том же темпе, и я присоединялась к нему на втором витке деятельности, то есть через раз. Это как в бассейне, плыть за сильным пловцом пропуская его один заплыв у стенки и следовать за ним, отдышавшись. Ну вот, прекрасные поездки в постсоветское время, многочисленные встречи и передвижения, - все как сейчас помню, - ярко и клево.
Уроки французского Я И ФРАНЦИЯ: от кого спасаться?
Французский проник в мою жизнь настырно и напористо. В один миг меня послали на курсы французского языка с носителем языка с нуля, это мои знакомые католики в СПб сделали. Я на 2 курсе журфака, с друзьями посещаю философский, филологический факультеты. Как-то набрела на филфаке на лекции на французском языке в рамках Французского Университетского Колледжа – время от времени слушала лекции там тоже. А потом взяла и поступила туда. В колледже много читалось необычного – философского, постмодернистского – просто крышу сносило от идей. Я буквально жила французским – записывала лекции на диктофон каждый день и вечером расшифровывала. Учиться там было необыкновенно – просто сюрреалистично. Но я как человек ответственный выполняла странные задания, типа составить список литературы по теме, выписать цитаты из Дюргейма, Аристотеля по теме… Тема всего одна в год . Заметьте – на французском языке. дореволюционные томики на французском выдавали в Публичке через час после запроса. Меня окружали добрые самаритяне - французы, которые тусили в то время в Петербурге, – какие-то вещи не просто без француза, а без француза со степенью, было немыслимо сделать. В 1994 я поехала одна в Париж. Вроде, на месяц. В 1996 (январь – май) я проходила стажировку в Сорбонне – мой научный руководитель диплома работал там, но лекции я посещала в Институте Политических Наук , там же работала в библиотеке. Когда я сейчас села вспоминать, я не могу много вспомнить, развести между собой эти поездки. Слишком много травматичного опыта адаптации – похоже, на вытеснение. Ну да, имеются артефакты. И самое прикольное – что я помню все имена и отчества и пароли и явки. За эти 18 лет я периодически ввожу в гугл и фейсбук эти данные – никого не нахожу – мистика – это одно из моих французских препятствий и феноменов. На всякий случай не привожу фамилии. Все описанное – в первую очередь мое восприятие и проекции – по большому случаю, эти люди сыграли роль в пьесе моей жизни, на их месте могли быть другие. Любые совпадения случайны - вроде, так пишут?
Поездка номер 1 - преодоление препятствий, которые выдергивали меня из моего комфортного мира иллюзий и делали это шокирующе, это своего рода мои моральные травмы европейской адаптации. Меня официально пригласила Элен, активная амбициозная блондинка (по последним данным она дипломат), года на 3 меня старше, но по savoir vivre лет на 15. У Элен была халтура - перевод книги. Она потомок наших эмигрировавших дворян – сохранила интерес к русскому языку и учила его, тогда как две ее сестры языка не знали; мама говорила с акцентом. Элен сразу сказала, что в Париже будет наездами, потому что работает и пишет диссертацию на своей даче в Руане, и, что хорошо бы мне найти жилье. Это препятствие первое – за месяц найти жилье в Париже – без Интернета, мейлов, мобильного. Я вспомнила, что виделась один раз с туристом Жаном в церкви на Невском, и он сказал, что я похожа на Мадонну и дал свою визитку. Больше у меня не было знакомых в Париже. Я позвонила. Он сказал, что как раз уезжает к подруге в Бразилию и я могу остановиться у него. А еще один наш общий знакомый Бруно передаст мне ключи. Он оставил рабочий телефон Бруно, и сказал, что он меня отвезет на квартиру. С такими данными и совсем небольшой суммой денег (которые тоже совершенно случайно у меня оказались – меня попросили передать вещи за очень приличное вознаграждение) я прилетела в Париж. Я помню сумму 2000 рублей. Не хочется лезть в Интернет и проверять, что тогда значили эти деньги. Ну типа 500 долларов у меня было. В аэропорту ШарльдеГолль никто меня не встретил. Я первый раз вообще прилетела одна заграницу и в такой большой аэропорт. И я прилетела почти из советского пространства. Шок и препятствие второе. Я позвонила по указанному телефону и попала на секретаршу Бруно, которая сказала, что он занят, потом, что он вышел... Я наменяла монеток у людей, звонила в автомате. Все это было непросто и язык меня подводил. Позвонив еще пару раз секретарше и истратив приличную сумму, я спросила адрес, где он работает, и решила поехать туда сама. Представьте, других данных у меня не было. У меня был ужасно тяжелый чемодан и я плутала по всем этим лабиринтам аэропорта ШарльдеГолль и потом по метро. Несколько французов предлагало мне помощь и я в надежде на облегчение говорила «мерси» и все отходили. Препятствие третье – никто мне не помог. Оказывается «мерси» означает «спасибо, не надо, сам справлюсь». Потом, однако, в отчаянии я только кивнула головой и девушка потащила мой советский 20кг.чемодан без колесиков вверх по жуткой лестнице и потом по длинному переходу, - в нем я везла альбомы, шоколад, водку, икру и матрешек. Я приехала к метро ДезИнвалид и там, наконец, дозвонилась до Бруно. Бруно работал в мерии Парижа. Он примчался через 10 минут, - роскошный, ухоженный, стильный, загорелый, с белоснежной улыбкой и сногшибательным французским парфюмом, извинялся, подхватил мои чемоданы и запихнул их в багажник длинной, черной машины. Я в таких просторных машинах в свои 20 советских лет еще не ездила, - сейчас я думаю, что это был представительский автомобиль мерии типа Е или А класса. Он провез меня минут 5 и мы вышли на улице с одинаковыми домами. Я снова не полезу в гугл. Мне важны мои впечатления, что выйдет на поверхность памяти. Это достаточно известная улица, где находятся всякие министерства. И оказывается, Жан, снимал квартиру недалеко от своей работы в одном из них. Чиновники. Мне они казались серьезными, взрослыми и скучными, - им было чуть за 30. Бруно меня довез и полетел на работу. Был обеденный перерыв. Сказал, что вечером заедет. Тут позвонил Жан из Бразилии и что-то весело щебетал, хихикал, давал указания на непонятном французском или я просто устала с дороги. Сказал, что я могу есть все, что есть в холодильнике, иначе испортится. Я была такой девушкой, которая не умела тратить деньги, а тем более валюту. Я отдавала свои деньги сначала маме, потом бабушке (когда у нее жила на Васильевском острове), потом мужу. Я не хотела сталкиваться с реальностью, витая где-то в облаках и фантазиях. В России мы тогда вообще по карточкам жили – и муж их как-то отоваривал – я не хотела вникать – я считала, что это унизительно так жить вообще. В общем, я поняла, что не знаю, как себя прокормить, что покупать, куда идти и где питаться. Препятствие четвертое. Комната –студия обширная и чистая на последнем 4 этаже с окнами на 2 стороны и двумя балконами, один – терраса с лежаком и видом на крыши. Я выдохнула – мне ну очень понравилось жилье Жана. На кухне в шкафу были всякие крупы, хлебцы, в холодильнике сыр Камамбер фирмы «Президент» и много бутылок красного вина. Я ничего себе из еды не покупала - так и питалась в те приемы пищу, когда меня не кормили другие. Таким образом самостоятельный прием пищи у меня был стандартный: хлебцы, сыр, бокал вина. Видимо, тогда я посадила себе поджелудочную… Поначалу меня кормил Бруно – он приезжал вечером после работы и вывозил меня ужинать, возил в кино, по городу, однажды мы встречались с его другом, который приехал в Париж по делам, очень сильно говорил в нос, был похож на рыжего украинца и жил в старинном замке на берегу Луары. Приглашал в гости – я до сих пор хочу съездить пожить во французском замке. А однажды Бруно взял меня на роскошный прием, где женщины ходили в коктейльных платьях, а мужчины в костюмах, официанты разносили шампанское и конфеты. А я была как белая ворона. И испытывала сильное смущение и стыд. Изначально я не поняла, куда мы едем и была одета как всегда в шорты (которые шили в перестроечных кооперативах) и цветастую рубашку (правда, из Голландии – мне ее там подарили) , а еще - босоножки натерли ноги и я была в капроновых носочках. Да даже если бы я знала куда мы едем, у меня не было ничего красивее этого. Препятствие пятое. Потом мама Элен сказала, что во Франции не принято носить не то что носки и гольфы, но даже следки. Француженки были дорого одеты, с красивыми ухоженными волосами, а у меня был хвостик. В какой-то момент меня представили и я было в центре внимания, - мне было ужасно дискомфортно я плохо понимала вопросы, а даже если и понимала, не знала как на них ответить – про путч, Ельцина и Собчака. Однако все улыбались и подбадривали меня. Когда мы прогуливались по парку , к нам подходили и отходили друзья Бруно. Одна пара сказала, что заедет за мной назавтра и повезет к ним в гости. Назавтра я просидела целый день, но никто не приехал. Вечером Бруно сказал, что они не смогли и мы поехали кататься по Парижу. Мне с ним было спокойно. Он объяснял французские слова, непривычные вещи для меня, каждый раз завозил в новые кафе, рестораны, магазины, парки. Надо сказать, что отношения у нас были консульские. У меня было ощущение, что он сопровождал официального гостя. И это сопровождение было на высшем уровне. Я себя считаю очень контактным человеком – но тут отношения не продолжились. И это грустно. Препятствие шестое. Элен ворвалась как вихрь, запихнула все мои пожитки в чемодан и потащила его и меня к ней домой. Продолжение следует.
1993 год, мне 20 лет. И я уже успела съездить в Европу 3 раза – в составе детской редакции в Италию 1989 (15 лет), в 1992 – в Польшу с телевизионной съемочной группой (в результате моих чаепитий в консульстве и деньгам дяди) – заметьте – мне 19 лет – я организовала все – контакты, связи, деньги, концепцию, перевод – вывезла четырех 30-летних мужчин – в результате мы разошлись в Польше по финансовым вопросам, как водится, не поделили бабло, мое бабло. Ну и хорошо. Сначала мы ехали в машине для телевизионщиков, а потом я пошла в паломничестве до Ченстоховы сама – просветлилась и задружилась с иностранцами. Через некоторое время я получила несколько предложений в гости. Тогда все было официально. В 1992 году мы с мужем едем в Германию и Бенелюкс. В 1993 – в Индию – долго-долго путешествуем в Гималаях без прививок с желтыми глазами.
Я надеюсь, что ты счастлив, где бы ты ни был. Лирическое отступление про уникального человека, мужа.
Я замужем с 18 лет. Наш прекрасный брак вдруг распался на ровном месте через 20 лет. Эх(. Но нет худа без добра… Путешествовать с моим бывшим мужем (да и вообще тусить по жизни) – одно удовольствие – человек прекрасно тестирует реальность, соображает молниеносно и необыкновенно ловко во всем ориентируется; один из умнейших людей, которым восхищалась я и все люди, которые с ним сталкивались (многие, кто здесь прочитают, не дадут соврать). Это Божий подарок мне – я подросла и справилась со многими своими комплексами в его присутствии. Когда я с ним, я резко умнею, мне весело и задорно, пространство вокруг наполняется ликующей энергетикой. Иногда, конечно, мой IQ отказывался работать в том же темпе, и я присоединялась к нему на втором витке деятельности, то есть через раз. Это как в бассейне, плыть за сильным пловцом пропуская его один заплыв у стенки и следовать за ним, отдышавшись. Ну вот, прекрасные поездки в постсоветское время, многочисленные встречи и передвижения, - все как сейчас помню, - ярко и клево.
Уроки французского Я И ФРАНЦИЯ: от кого спасаться?
Французский проник в мою жизнь настырно и напористо. В один миг меня послали на курсы французского языка с носителем языка с нуля, это мои знакомые католики в СПб сделали. Я на 2 курсе журфака, с друзьями посещаю философский, филологический факультеты. Как-то набрела на филфаке на лекции на французском языке в рамках Французского Университетского Колледжа – время от времени слушала лекции там тоже. А потом взяла и поступила туда. В колледже много читалось необычного – философского, постмодернистского – просто крышу сносило от идей. Я буквально жила французским – записывала лекции на диктофон каждый день и вечером расшифровывала. Учиться там было необыкновенно – просто сюрреалистично. Но я как человек ответственный выполняла странные задания, типа составить список литературы по теме, выписать цитаты из Дюргейма, Аристотеля по теме… Тема всего одна в год . Заметьте – на французском языке. дореволюционные томики на французском выдавали в Публичке через час после запроса. Меня окружали добрые самаритяне - французы, которые тусили в то время в Петербурге, – какие-то вещи не просто без француза, а без француза со степенью, было немыслимо сделать. В 1994 я поехала одна в Париж. Вроде, на месяц. В 1996 (январь – май) я проходила стажировку в Сорбонне – мой научный руководитель диплома работал там, но лекции я посещала в Институте Политических Наук , там же работала в библиотеке. Когда я сейчас села вспоминать, я не могу много вспомнить, развести между собой эти поездки. Слишком много травматичного опыта адаптации – похоже, на вытеснение. Ну да, имеются артефакты. И самое прикольное – что я помню все имена и отчества и пароли и явки. За эти 18 лет я периодически ввожу в гугл и фейсбук эти данные – никого не нахожу – мистика – это одно из моих французских препятствий и феноменов. На всякий случай не привожу фамилии. Все описанное – в первую очередь мое восприятие и проекции – по большому случаю, эти люди сыграли роль в пьесе моей жизни, на их месте могли быть другие. Любые совпадения случайны - вроде, так пишут?
Поездка номер 1 - преодоление препятствий, которые выдергивали меня из моего комфортного мира иллюзий и делали это шокирующе, это своего рода мои моральные травмы европейской адаптации. Меня официально пригласила Элен, активная амбициозная блондинка (по последним данным она дипломат), года на 3 меня старше, но по savoir vivre лет на 15. У Элен была халтура - перевод книги. Она потомок наших эмигрировавших дворян – сохранила интерес к русскому языку и учила его, тогда как две ее сестры языка не знали; мама говорила с акцентом. Элен сразу сказала, что в Париже будет наездами, потому что работает и пишет диссертацию на своей даче в Руане, и, что хорошо бы мне найти жилье. Это препятствие первое – за месяц найти жилье в Париже – без Интернета, мейлов, мобильного. Я вспомнила, что виделась один раз с туристом Жаном в церкви на Невском, и он сказал, что я похожа на Мадонну и дал свою визитку. Больше у меня не было знакомых в Париже. Я позвонила. Он сказал, что как раз уезжает к подруге в Бразилию и я могу остановиться у него. А еще один наш общий знакомый Бруно передаст мне ключи. Он оставил рабочий телефон Бруно, и сказал, что он меня отвезет на квартиру. С такими данными и совсем небольшой суммой денег (которые тоже совершенно случайно у меня оказались – меня попросили передать вещи за очень приличное вознаграждение) я прилетела в Париж. Я помню сумму 2000 рублей. Не хочется лезть в Интернет и проверять, что тогда значили эти деньги. Ну типа 500 долларов у меня было. В аэропорту ШарльдеГолль никто меня не встретил. Я первый раз вообще прилетела одна заграницу и в такой большой аэропорт. И я прилетела почти из советского пространства. Шок и препятствие второе. Я позвонила по указанному телефону и попала на секретаршу Бруно, которая сказала, что он занят, потом, что он вышел... Я наменяла монеток у людей, звонила в автомате. Все это было непросто и язык меня подводил. Позвонив еще пару раз секретарше и истратив приличную сумму, я спросила адрес, где он работает, и решила поехать туда сама. Представьте, других данных у меня не было. У меня был ужасно тяжелый чемодан и я плутала по всем этим лабиринтам аэропорта ШарльдеГолль и потом по метро. Несколько французов предлагало мне помощь и я в надежде на облегчение говорила «мерси» и все отходили. Препятствие третье – никто мне не помог. Оказывается «мерси» означает «спасибо, не надо, сам справлюсь». Потом, однако, в отчаянии я только кивнула головой и девушка потащила мой советский 20кг.чемодан без колесиков вверх по жуткой лестнице и потом по длинному переходу, - в нем я везла альбомы, шоколад, водку, икру и матрешек. Я приехала к метро ДезИнвалид и там, наконец, дозвонилась до Бруно. Бруно работал в мерии Парижа. Он примчался через 10 минут, - роскошный, ухоженный, стильный, загорелый, с белоснежной улыбкой и сногшибательным французским парфюмом, извинялся, подхватил мои чемоданы и запихнул их в багажник длинной, черной машины. Я в таких просторных машинах в свои 20 советских лет еще не ездила, - сейчас я думаю, что это был представительский автомобиль мерии типа Е или А класса. Он провез меня минут 5 и мы вышли на улице с одинаковыми домами. Я снова не полезу в гугл. Мне важны мои впечатления, что выйдет на поверхность памяти. Это достаточно известная улица, где находятся всякие министерства. И оказывается, Жан, снимал квартиру недалеко от своей работы в одном из них. Чиновники. Мне они казались серьезными, взрослыми и скучными, - им было чуть за 30. Бруно меня довез и полетел на работу. Был обеденный перерыв. Сказал, что вечером заедет. Тут позвонил Жан из Бразилии и что-то весело щебетал, хихикал, давал указания на непонятном французском или я просто устала с дороги. Сказал, что я могу есть все, что есть в холодильнике, иначе испортится. Я была такой девушкой, которая не умела тратить деньги, а тем более валюту. Я отдавала свои деньги сначала маме, потом бабушке (когда у нее жила на Васильевском острове), потом мужу. Я не хотела сталкиваться с реальностью, витая где-то в облаках и фантазиях. В России мы тогда вообще по карточкам жили – и муж их как-то отоваривал – я не хотела вникать – я считала, что это унизительно так жить вообще. В общем, я поняла, что не знаю, как себя прокормить, что покупать, куда идти и где питаться. Препятствие четвертое. Комната –студия обширная и чистая на последнем 4 этаже с окнами на 2 стороны и двумя балконами, один – терраса с лежаком и видом на крыши. Я выдохнула – мне ну очень понравилось жилье Жана. На кухне в шкафу были всякие крупы, хлебцы, в холодильнике сыр Камамбер фирмы «Президент» и много бутылок красного вина. Я ничего себе из еды не покупала - так и питалась в те приемы пищу, когда меня не кормили другие. Таким образом самостоятельный прием пищи у меня был стандартный: хлебцы, сыр, бокал вина. Видимо, тогда я посадила себе поджелудочную… Поначалу меня кормил Бруно – он приезжал вечером после работы и вывозил меня ужинать, возил в кино, по городу, однажды мы встречались с его другом, который приехал в Париж по делам, очень сильно говорил в нос, был похож на рыжего украинца и жил в старинном замке на берегу Луары. Приглашал в гости – я до сих пор хочу съездить пожить во французском замке. А однажды Бруно взял меня на роскошный прием, где женщины ходили в коктейльных платьях, а мужчины в костюмах, официанты разносили шампанское и конфеты. А я была как белая ворона. И испытывала сильное смущение и стыд. Изначально я не поняла, куда мы едем и была одета как всегда в шорты (которые шили в перестроечных кооперативах) и цветастую рубашку (правда, из Голландии – мне ее там подарили) , а еще - босоножки натерли ноги и я была в капроновых носочках. Да даже если бы я знала куда мы едем, у меня не было ничего красивее этого. Препятствие пятое. Потом мама Элен сказала, что во Франции не принято носить не то что носки и гольфы, но даже следки. Француженки были дорого одеты, с красивыми ухоженными волосами, а у меня был хвостик. В какой-то момент меня представили и я было в центре внимания, - мне было ужасно дискомфортно я плохо понимала вопросы, а даже если и понимала, не знала как на них ответить – про путч, Ельцина и Собчака. Однако все улыбались и подбадривали меня. Когда мы прогуливались по парку , к нам подходили и отходили друзья Бруно. Одна пара сказала, что заедет за мной назавтра и повезет к ним в гости. Назавтра я просидела целый день, но никто не приехал. Вечером Бруно сказал, что они не смогли и мы поехали кататься по Парижу. Мне с ним было спокойно. Он объяснял французские слова, непривычные вещи для меня, каждый раз завозил в новые кафе, рестораны, магазины, парки. Надо сказать, что отношения у нас были консульские. У меня было ощущение, что он сопровождал официального гостя. И это сопровождение было на высшем уровне. Я себя считаю очень контактным человеком – но тут отношения не продолжились. И это грустно. Препятствие шестое. Элен ворвалась как вихрь, запихнула все мои пожитки в чемодан и потащила его и меня к ней домой. Продолжение следует.
Комментариев нет:
Отправить комментарий